Одиссея Грина - Страница 86

Было почти невыносимо думать о том, что тот, как всегда, обошел его. Стегг всегда был первым.

Почти невыносимо.

А ночь все не кончалась. Черчилль поднялся с постели, закурил сигару и начал шагать по комнате, пытаясь честно во всем разобраться.

Во всем этом нет вины ни Питера, ни Робин. И, конечно же, Робин ничуть не любит Стегга, который — вот бедняга — обречен на короткую, но полную чувственных наслаждений жизнь.

Его лишало покоя то, что он хотел жениться на женщине, которая собиралась родить от другого. Конечно, в этом нельзя упрекать ни ее, ни отца ребенка. Важнее было другое: хочет ли он сам жениться на Робин и растить ее дитя как свое собственное?

Прибегнув наконец к технике йогов, он все-таки смог заснуть.

Проснулся он примерно через час после восхода солнца. Слуга сообщил ему о том, что Витроу уехал по делам и что Робин с матерью отправились в храм и должны вернуться через два часа, а может, чуть раньше.

Черчилль спросил о Сарванте и узнал, что тот еще не появлялся. Позавтракал он вместе с детьми. Они просили рассказать что-нибудь об его путешествии к звездам, и он вспомнил приключение на планете звезды Вольфа, где команда была атакована летающими осьминогами. Случилось это во время бегства от аборигенов, когда пришлось пересекать болото на плоту.

Это были гигантские твари, летавшие с помощью мешка, наполненного легким газом, и добывавшие пищу при помощи длинных свисающих щупалец. Щупальца могли наносить электрические удары, вызывая у жертвы паралич или убивая ее, после чего осьминог разрывал добычу острыми когтями, которыми заканчивались его восемь мускулистых конечностей.

Дети слушали молча, широко раскрыв рты, а к концу повествования смотрели на него, как на полубога. К концу завтрака настроение поднялось, особенно когда Черчилль припомнил, что именно Питер Стегг спас ему жизнь, отрубив схватившее его щупальце.

Когда он поднялся из-за стола, дети умоляли рассказать еще. Только дав обещание продолжить, когда вернется, он смог от них освободиться.

Черчилль велел слугам передать Сарванту, чтобы подождал его, а Робин, что он пошел искать товарищей по команде. Слуги настояли, чтобы он воспользовался каретой и взял охрану. Ему не хотелось оказаться в еще большем долгу перед Витроу, однако отказ мог, вероятно, оскорбить хозяина. Карета мигом доставила его к стадиону, где стояла «Терра».

В поисках нужных чиновников ему пришлось столкнуться с немалыми трудностями. Однако в некоторых отношениях Вашингтон почти не изменился. Маленькие взятки то тому, то этому помогли ему раздобыть нужные сведения, и вскоре он очутился в кабинете чиновника, ведающего звездолетом.

— Я хотел бы узнать, где сейчас находится экипаж? — спросил Черчилль.

Чиновник, извинившись, вышел минут на пятнадцать. Он, должно быть, выяснял местонахождение бывшего экипажа «Терры». Вернувшись, он сказал, что все, кроме одного, находятся сейчас в Доме Заблудших Душ. Это, объяснил он, дом, где можно поесть и переночевать иностранцам и путешественникам, которые не могут остановиться в гостинице одного из братств.

— Если вы не посвящены в какое-либо из братств, — пояснил чиновник, — вам придется искать прибежище в общественных или жилых домах, если только удастся. А это весьма нелегко.

Черчилль поблагодарил и вышел из кабинета. Следуя наставлениям чиновника, он отправился в Дом Заблудших Душ.

Там оказались все, с кем он расстался накануне. И все они были в одеждах народа Ди-Си. Не один Руд догадался продать свою.

Обменявшись с друзьями последними новостями, Черчилль справился о Сарванте.

— Не слышали о нем ни слова, — сказал Гбве-Хан и добавил: — А мы до сих пор не пришли ни к какому решению.

— Если наберетесь терпения, — обнадежил Черчилль, — то, возможно, еще поплывете домой.

Он поведал им все, что удалось разузнать о мореплавании в Ди-Си и о шансах заполучить корабль.

— Если я добуду корабль, — заключил он, — то уж позабочусь, чтобы каждому из вас на нем досталось по койке. Прежде всего, вы должны быть готовы заменить моряков. Это означает, что придется присоединиться к какому-либо из морских братств, а затем походить в море для тренировки. Осуществление такого плана требует времени. Если же вас это не устраивает, вы можете попробовать добраться по суше.

После двухчасового бурного обсуждения все приняли план Черчилля.

— Вот и прекрасно, — заключил он, поднимаясь из-за стола. — Пока оставайтесь здесь как в нашей штаб-квартире. Вы знаете, как связаться со мной. До скорого! Удачи вам!

Черчилль не стал гнать оленей, позволил им идти тем шагом, который им по душе. Он все еще опасался того, что выяснится, когда он вернется в дом Витроу, а ведь он еще не решил, как ему поступить.

Наконец карета остановилась перед домом. Слуги выпрягли оленей. Черчилль заставил себя войти в дом. Робин с матерью сидели за столом и стрекотали, как пара счастливых сорок.

Робин соскочила со стула и подбежала к нему. Глаза ее сияли, она восторженно улыбалась.

— О, Руд, это свершилось! Я ношу ребенка Героя-Солнце, а жрица сказала, что это будет мальчик!

Он попытался изобразить улыбку, но безуспешно. Даже когда Робин обняла его и расцеловала, а затем начала танцевать от радости, ему все еще не удалось справиться с собой.

— Хотите холодного пива? — предложила мать Робин. — У вас такой вид, будто вы получили плохие вести. Надеюсь, ничего страшного? Сегодня у нас должен быть праздник. Я сама дочь Героя-Солнце и дочь моя — дитя Героя-Солнце. А вот теперь и внук мой будет сыном Героя-Солнце. Благословение Колумбии трижды простерлось над этим домом! Мы должны отблагодарить ее весельем и смехом.