Одиссея Грина - Страница 87

Черчилль сел, выпил кружку пива, вытер пену с губ и произнес:

— Вы должны простить меня. Я наслушался жалоб моих товарищей. К вам это не имеет никакого отношения. Меня сейчас больше всего интересует дальнейшая судьба Робин.

Анжела Витроу посмотрела на него, хорошо понимая, что сейчас происходит в его душе.

— Что ж, она возьмет себе в мужья какого-нибудь удачливого молодого человека. Похоже, что самой ей будет весьма трудно сделать выбор — ведь не менее десятка мужчин питают серьезные намерения по отношению к ней.

— Отличает ли она кого-нибудь из них? — не очень-то тактично, как ему самому показалось, спросил Черчилль.

— Она ничего не говорила мне об этом, — ответила мать Робин. — Но будь я на вашем месте, Черчилль, я бы спросила у нее об этом прямо здесь и сейчас… пока не объявились другие соискатели.

Он смутился, но ничем не выдал свое волнение.

— Вы прямо читаете мои мысли.

— Вы ведь настоящий мужчина, правда? И я точно знаю, что вы нравитесь Робин. Я уверена, что вы будете ей отличным мужем.

— Благодарю вас… — пробормотал Черчилль.

Некоторое время он сидел молча, барабаня пальцами по столу, затем встал и подошел к Робин, которая ласкала одну из своих кошек. Обняв Робин за плечи, он спросил:

— Пойдешь за меня, Робин?

— Да, да! — закричала она и упала в его объятия.

Вот все и решилось.

Как только Черчилль принял решение, его уже нисколько не беспокоило, что Робин не девушка и что она зачала ребенка от капитана Стегга. Ведь могло, в конце концов, случиться так, что она была замужем за ним и родила от него сына, а затем Стегг умер, и поэтому у Черчилля не может быть ни малейших оснований обвинять в чем-либо ни его, ни Робин. Эта ситуация ничуть не отличалась от той, которую он так мучительно обдумывал: Робин и вправду была замужем за его бывшим командиром, хотя и всего одну ночь, а Питер Стегг обречен, хотя еще и жив пока.

Он понял, что его душевное равновесие нарушилось только тем, что он рассматривал происходящее, исходя из неприемлемых в данном случае оценок. Ему хотелось, чтобы его невеста была девушкой, но вышло иначе, и с этим уже ничего не поделаешь.

И все же где-то в самой глубине души у него то и дело возникало ощущение, будто его обманули.

Но предаваться все время подобным мыслям было просто невозможно — жизнь продолжалась. Витроу вызвали домой из его конторы. Он разрыдался, обнял дочь и своего будущего зятя, а затем напился вусмерть. Тем временем служанки увели Черчилля, чтобы помыть его, постричь, сделать массаж и надушить. Выйдя из ванны, он увидел, что Анжела Витроу с несколькими подругами занята приготовлениями к праздничному гулянью, которое должно было состояться сегодня же вечером.

Гости стали собираться сразу после ужина. К этому времени успели изрядно набраться и старшие Витроу, и суженый младшей из них, но гостей это нимало не смущало. Казалось, другого они и не ожидали и вовсю стремились догнать хозяев.

В доме Витроу воцарилась атмосфера буйного веселья, шумных разговоров и неприкрытого хвастовства. Общее настроение не испортил даже прискорбный инцидент, когда один из парней, ранее ухаживавших за Робин, непристойно прошелся по поводу чужеземного акцента Черчилля, а затем вызвал его на поединок. Имелась в виду дуэль на ножах, причем оба должны быть привязаны за талию к тотемному столбу. Робин доставалась победителю.

Освоившись с простыми нравами Ди-Си, Черчилль просто заехал парню в челюсть. Друзья его, хохоча и громко икая, отнесли неподвижное тело своего незадачливого приятеля в одну из своих колясок, а сами вернулись продолжать веселье.

Около полуночи Робин оставила друзей и взяла Черчилля за руку.

— Идем в постель, — шепнула она.

— К-куда? С-сейчас?

— Ко мне в комнату, глупенький. И, разумеется, сейчас.

— Но, Робин… мы ведь еще не поженились? Или я такой пьяный, что даже не заметил этого?

— Ну и что? Свадьба будет в Храме в конце следующей недели. Только какое отношение это имеет к нашему желанию завалиться в постель?

— Никакого, — согласился он, пожимая плечами. — Другие времена — другие нравы. Веди, Макдуф.

Робин хихикнула и спросила:

— Что это там ты бормочешь?

Воздержавшись от объяснений, кто такой был Шекспир и когда он жил, Черчилль задал встречный вопрос:

— Слушай, а что ты будешь делать, если я дам задний ход до того, как мы поженимся?

— Ты шутишь, разумеется?

— Конечно. Просто ты должна понять, Робин, дорогая, что я плохо знаком с обычаями Ди-Си и к тому же очень любопытен.

— Я-то сама ничего не буду делать, но это будет смертельным оскорблением моему отцу и брату. Им придется тебя убить.

Следующая неделя была до предела заполнена различными делами. В дополнение к обычным приготовлениям к свадебной церемонии Черчилль должен был решить, к какому из братств он намерен примкнуть. Было немыслимым, чтобы Робин вышла замуж за мужчину без тотема.

— Я бы предложил свой собственный тотем Льва, — посоветовал Витроу. — Но тебе лучше было бы примкнуть к братству, непосредственно связанному с твоим занятием и именно такому, которое было благословлено духом-хранителем в образе животного, с которым ты будешь иметь дело.

— Вы имеете в виду братства Рыбы или Дельфина?

— Нет, ничего подобного. Я имею ввиду братство Кабана. Неразумно разводить свиней и в то же самое время иметь в качестве тотема Льва — зверя, который на них охотится.

— Но какое мне дело до свиней? — запротестовал Черчилль.