Одиссея Грина - Страница 93

Стегг засунул за пояс кинжал часового и вышел в коридор, тускло освещенный факелом в дальнем конце. Рассудив, что именно там находится кухня, он не мешкая направился туда. За дверью и вправду оказалась большая комната, полная всякой еды. Питер нашел вещевой мешок и, наполнив его пищей и несколькими бутылками вина, снова вышел в коридор.

И тут в коридоре появился Раф.

Шел он крадучись и, вероятно, из-за волнения не заметил отсутствия часового. При нем не было никакого оружия, кроме ножа на поясе.

Стегг стремглав ринулся к нему. Раф поднял голову и увидел бегущего прямо на него рогатого человека с поднятым над головой окровавленным мечом в одной руке и большим мешком в другой. Он повернулся и побежал к выходу. Поздно! Лезвие пронзило его шею.

Стегг переступил через труп, из которого все еще хлестала кровь, и вышел во двор. Здесь он наткнулся на двух охранников, спавших прямо на каменной дорожке. Как и большинство обитателей Хай-Квин они были пьяны до потери сознания. Ему не хотелось оставлять никого, кто мог бы поднять тревогу, и он двумя быстрыми ударами меча устранил эту возможность. Его одолело мстительное желание убивать всех пантс-эльфов, сколько их ни попадется под руку.

Питер быстро пересек двор и вошел в другое здание, точно такое же, как и то, откуда он вышел. Возле двери в комнату, где была заперта Мэри, сидел часовой, приложив к губам бутылку.

Он заметил Стегга только тогда, когда тот был совсем рядом. На какое-то мгновенье его парализовало от изумления, и этого мгновенья Стеггу вполне хватило, чтобы метнуть в него меч.

Острие ударило стражника прямо в букву «А» слова «Матерь», вытатуированного на его голой груди. Часовой от удара качнулся назад, рука его вцепилась в лезвие. К удивлению Питера, другая его рука продолжала крепко держать бутылку.

Острие вошло в тело неглубоко, но Стегг сбросил с плеча мешок и с силой толкнул эфес обеими руками. Лезвие проткнуло насквозь стражника до самого позвоночника.

Мэри Кэйси едва не потеряла сознание, когда открылась дверь и в комнату вошел окровавленный рогатый человек. Затем она все поняла.

— Питер Стегг! Как ты?..

— Потом, — бросил он. — Нет времени на разговоры!

Вместе они перебегали из тени одного дома в тень другого, пока не достигли стены и высоких ворот, через которые попали в поселок. У ворот стояли двое часовых и еще двое — в небольших будках над ними.

К счастью, все четверо отсыпались после попойки, и Стеггу не составило особого труда перерезать кинжалом горло обоим часовым внизу. Затем он неслышно поднялся по ступеням, которые вели к смотровым будкам, и покончил еще с двумя. Без всякого труда он вытащил огромный дубовый болт, удерживавший вместе две створки ворот.

Они вышли на ту же тропу, по которой их вели сюда. Сотню шагов пробежали, сотню прошли быстрым шагом, опять пробежали сотню и снова перешли на ходьбу.

— Подойдя к реке Дэлавер, они перешли ее вброд в том же месте, что и утром. Мэри взмолилась о передышке, но он возразил — останавливаться нельзя.

— Когда в поселке проснутся и обнаружат все эти обезглавленные трупы, то бросятся в погоню. Они не остановятся, пока нас не перехватят, если только мы не доберемся до Ди-Си раньше, чем они. Но от ди-си тоже не приходится ждать добра. Нам нужно пробираться в Кэйсиленд.

Вскоре им все-таки пришлось сбавить шаг — Мэри не могла идти вровень с ним.

Часов в девять утра она села на землю.

— Не могу больше сделать ни шага. Я должна хоть немного передохнуть.

Они нашли ложбинку в сотне метров от тропы, и Мэри сейчас же уснула. Питер сначала поел и выпил, затем тоже прилег. Ему хотелось остаться на страже, но он понимал, что через несколько часов ему все равно понадобится отдых. Следовало восстановить силы, ведь не исключено было, что придется нести Мэри.

Он проснулся раньше Мери и снова перекусил.

Когда она открыла глаза, то увидела склонившегося над ней Стегга.

— Что ты делаешь?

— Тише. Пробую снять твой пояс целомудрия.

12

Профиль Нефи Сарванта полностью отражал его характер. Он напоминал щипцы для раскалывания орехов. И Нефи был верен своему лицу: вцепившись во что-то, уже не отпускал.

Выйдя от Витроу, Сарвант поклялся никогда больше не переступать порог дома, столь погрязшего в пороках. Еще он поклялся посвятить всю свою жизнь, а если будет надо, то и отдать ее, открывая глаза этим заблудшим язычникам.

Он прошел пять километров к Дому Заблудших Душ, провел там бессонную ночь и ушел, едва рассвело. Несмотря на раннее время, на улицах было полно фургонов с грузами, моряков, купцов, детей, торговок. Сарвант заглянул в несколько харчевен, но счел их слишком грязными и решил позавтракать фруктами прямо на улице. Он разговорился с хозяином фруктовой лавки относительно того, где можно найти работу. Тот рассказал, что в храме богини Готью есть место уборщика. Хозяин знал это наверняка, потому что-только вчера с этой работы прогнали его зятя.

— Там платят немного, но зато дают стол и жилье. Есть и другие преимущества, особенно, если у вас много детей, — сказал хозяин и подмигнул Сарванту. — Моего зятя уволили как раз за то, что он пренебрегал уборкой ради этих преимуществ.

Сарвант не стал уточнять, что это за преимущества, узнал, как пройти к храму, и распрощался с хозяином.

Эта работа, думалось ему, если только удастся ее заполучить, здорово поможет изучить религию ди-си. А ещё — станет полем боя за обращение язычников в истинную веру. Конечно, это может оказаться опасным занятием, но какой миссионер, достойный своей веры, отступал перед опасностями?